— Тебе слабо.

Ах, черт.

Руби резко выдохнула.

— Отлично, засунь все, что угодно, в мою задницу!

— Ты должна расслабиться, Руби.

— Нет, на самом деле, не должна. — Она фыркнула, обиженная.

«Как он мог воспользоваться «слабо» против меня?»

— Да, должна, или будет больно.

Она могла услышать зарождающийся смех в его голосе, пока прикладывала все усилия, чтобы, будучи голой и связанной, сдержать свое раздражение.

— Хорошо, видишь? Все, я расслабилась.

Она почувствовала, как он вздыхает, все еще держа палец внутри нее.

— Я не причиню тебе вреда, Руби.

— Что?

— Ты мне не доверяешь, пока нет, но клянусь, я не сделаю ничего, если ты не захочешь. Так скажи мне, котенок. Ты хочешь этого?

Руби вздохнула, все полувеселое возмущение ушло от серьезности его тона. Он прекратил бы, если бы она сказала.

— Лео?

— Да, котенок?

— Я доверяю тебе. — Она заставила свое тело расслабиться, откинувшись на матрас, настроившись на его голос.

— Ты уверена, котенок? Тебе не кажется особенно восторженной перспектива анального секса.

Она задрожала.

— Ограниченный опыт, помнишь, Лео? Как я узнаю, понравится ли мне это, если ты не покажешь мне? — Она почти почувствовала, как в его голове крутятся колесики, и пожала плечами. — Конечно, я могла бы пойти куда-нибудь еще для получения подобного опыта.

Она почувствовала возмущение даже с завязанными глазами.

— Когда ад замерзнет! — Его рот опустился на ее грудь и яростно всосал ее.

Палец начал входить и выходить из ее тела, а губы он переключились на другую грудь. Рука, которая не была занята изучением ее задницы, переместилась к голому лобку, большой палец начал массировать ее клитор.

Очень быстро Руби обнаружила, что ее бедра двигаются в такт с его движениями, а потом Лео приподнялся и начал целовать ее. В его губах не было ничего нежного, он подчинял ее. Второй палец присоединился к первому в ее заднице, растягивая, пока он трахал ее, безжалостно входя и выходя из нее.

— Ты моя, — прорычал он в ее губы, и Руби начала понимать, что ее возбудило поддразнивание. — Никто не тронет тебя. Никто больше не будет иметь тебя. Ты меня слышишь?

— Да, Лео. — Она протянула руку и оставила легкий поцелуй на его подбородке, инстинктивно пытаясь успокоить зверя, которого невольно разбудила.

— Никто не заберет тебя у меня, — его голос был суров.

— Я не оставлю тебя, — прошептала она, снова пытаясь успокоить его, даже когда ее тело начало пульсировать.

— Кому ты принадлежишь? — Собственнический тон в его голосе был порочно захватывающим. Третий палец пробрался внутрь ее пылающего жаром тела. Она горела, но жар быстро превращался в темное удовольствие, которое заставляло ее выгибаться в его руках.

— Тебе, я принадлежу тебе, Лео!

Его пальцы разошлись, растягивая ее, готовя ее к тому, чего он хотел. Он вытащил пальцы из ее тела, и она вскрикнула, чувствуя себя пустой. Кровать снова прогнулась, когда Лео вернулся, его твердое и подтянутое тело нависло над ней, и она услышала звук открывающегося флакончика смазки. Она услышала, как он выдавил смазку — Боже, пусть это будет не его член. Она не была уверена, что готова к этому.

— Успокойся, котенок. — Руби почувствовала, как что-то начало вонзаться в ее задницу, что-то гораздо большее, чем его пальцы, и расслабила свои мышцы, не препятствуя вторжению. Анальная пробка соскользнула с удивительной легкостью; удовольствие смешалось с легкой болью, когда толстое основание проскользнуло по сфинктеру, плотно прилегая.

— Ты все сделала прекрасно, котенок, — прошептал Лео ей в рот, нависая над ней. — Ты великолепна с этой пробкой в заднице.

Руби почувствовала его член у входа в киску, и ее глаза расширились. Она чувствовала себя полной только от анальной пробки. Как, черт возьми, он собирается войти, когда этот монстр там, а?

Она открыла рот в знак протеста, когда почувствовала, как головка его члена проскальзывает в киску. Он заполнял ее в медленном, неумолимом скольжении, гладкий атласный твердый стержень из плоти, и она замерла, лишившись дара речи.

Она никогда в жизни не чувствовала себя такой наполненной. Это был почти больше, чем она могла вынести.

А потом он начал двигаться.

Сначала он трахал ее медленно, позволяя почувствовать пустоту, когда выходил, и нежный толчок, когда снова входил в ее тело. Руби чувствовала его рядом с анальной пробкой; удивительно, что плоть между ее киской и задницей не разрывалась.

Когда он щелкнул выключателем на анальной пробке и заставил ее завибрировать, Руби закричала.

Быстрее и быстрее он трахал ее. Она чувствовала его пот на своей коже. Лео шептал ей что-то на том сладком языке, которого она не понимала. Он вошел в нее, когда вибрации в ее заднице усилились, вошел так глубоко и сильно, что она могла слышать шлепки плоти о плоть.

И она любила каждую чертову минуту.

Мужчина ее мечты вдалбливал ее в матрас, входя в ее тело, теряя тот жесткий контроль, который обычно хранил. Она двигала бедрами навстречу, в такт с его ударами, потирая клитором об основание его члена, пока не закричала в оргазме, настолько интенсивном, что чуть не потеряла сознание от удовольствия.

Руби услышала его крик завершения через момент после собственного и спросила себя, сможет ли выжить в следующий раз.

Она зевнула, едва заметив, что он расстегнул манжеты, которые привязывали ее к кровати. Потом свернулась клубочком и прижалась к Лео, все еще с завязанными глазами, и начала засыпать, свернувшись калачиком на его груди.

Лео вытащил анальную пробку из ее задницы с легким трепетом. Когда она пригрозила пойти к кому-то другому, чтобы узнать, что такое анальный секс, он потерял контроль над собой, взяв ее как животное, а ведь она заслуживала намного большего, намного лучшего в брачную ночь.

Однако легкая улыбка на ее лице сказала ему, что ей понравилось.

Возможно, он не должен был заменять персиковую пробку на черную. Это, возможно, было слишком, особенно для новичка.

Его котенок занималась любовью так страстно, а ведь у нее было очень мало опыта, и он не мог дождаться, чтобы узнать, как она будет заниматься любовью через сто лет. Или двести.

Лео потянулся вниз и натянул на них стеганое одеяло, стараясь изо всех сил не тревожить ее больше, чем он уже потревожил, и расслабился, наблюдая за ее сном; вина и глубокое удовлетворение странно смешались в его крови. Он помоет игрушки позже. Жена была определенно в самом верху списка текущих дел.

Глава 8

Руби проснулась от солнечного света и тут же заметила настороженное выражение на красивом лице Лео.

— Доброе утро, — пробормотала она.

— Вообще-то, уже обед, — буркнул он, и выражение его лица стало замкнутым. — Голодна?

— Угу. Я могу съесть лошадь. — Руби потянулась всем телом, что обычно заставляло его уставиться на нее.

На этот раз он отвел взгляд.

— Пойду принесу бутербродов. — Он выскользнул из постели и потянулся за штанами.

— Лео? Что случилось? — Руби нахмурилась.

— Ничего.

— Ну и дела, когда я так сказала, ты просто вышел из себя. Что прикажешь делать мне?

Лео вздохнул и устало потер переносицу.

— Прости меня.

— За что? — Руби понятия не имела, что заставило его чувствовать себя виноватым, но была полна решимости выяснить.

— Я не хотел быть таким… грубым… с тобой. Извини.

Она задумалась, наблюдая, как Лео натягивает футболку. Он направился к двери спальни, и она поняла, что должна сказать хоть что-то — сейчас или никогда.

— Я же не просила тебя остановиться.

Лео остановился, положив руку на дверную ручку, и его спина напряглась, когда он услышал в ее голосе задумчивость.

— Подумай об этом, Лео. Я не просила тебя остановиться. Ты сказал, что сделаешь это, если я скажу, помнишь?